Недавно американский знакомый попросил "на одной ноге" рассказать об израильской политике. Выслушав мои рассуждения о размежевании, хаосе в автономии и разделительной стене, он спросил: "Ну, а как же законность, гражданские права и другие вещи? Ведь политика – это не только конфликт с палестинцами".
Пришлось объяснить, что никакой другой политики в Израиле нет. Как нет и экономики. Во всяком случае, когда дело доходит до голосования, только вопросы безопасности и отношений с палестинскими соседями влияют на наш выбор. И люди, которые каждый день с гневом говорят о коррупции, инфляции и налогах, на избирательных участках отдают свои голоса тому кандидату, который обещает народу Израиля мир. Понять их можно – вопросы жизни и смерти оставляют за скобками все остальные темы, даже здравоохранение и бедность. И на этот раз, очевидно, втуне пропадет призыв президента страны Моше Кацава "голосовать лишь за те партии, которые обещают помогать больным и избиваемым детям".
Предпочтения русскоязычной общины, помимо всего прочего, диктуются в первую очередь зыбким, но разделяемым многими принципом "верю – не верю". С этой точки зрения Ариэль Шарон по-прежнему остается политиком, которому русская улица верит почти безоглядно. По крайней мере, из социологических опросов следует, что почти 40% выходцев из СССР-СНГ отдают предпочтение новой партии Шарона – "Кадиме". 25% - за "Наш дом – Израиль" под руководством Авигдора Либермана. Впрочем, сам Либерман не склонен доверять опросам, и считает, что его движение соберет большинство "русских" голосов.
Русскоязычные избиратели не оригинальны. Проголосовать за "Кадиму" собирается треть израильтян. Их пока не останавливают возобновившиеся обстрелы нашей территории "Кассамами", которые теперь запускаются из бывших еврейских поселений Газы. План размежевания по-прежнему считается самым значительным событием прошедшего года.
Политические комментаторы уже не напоминают, а просто кричат, что у "Кадимы" нет ни четкой программы, ни устава, ни предвыборного списка. Но избирателям это и не нужно – им нужен Шарон, за него они готовы голосовать при любом раскладе. Причем многие его сторонники достаточно резко критикуют бывшего главу правительства, не уставая повторять, что лучше все равно никого не найти.
В израильском обществе существуют два стойких заблуждения по поводу электорального поведения русскоязычной общины. Первое состоит в том, что "русские" всегда голосуют за своих, а потому любое движение, которое хочет добиться успеха на русской улице, включает в свой список кандидатов из репатриантов. На самом деле "русские" места воспринимаются избирателями лишь как дань уважения к общине – точнее, наоборот, не-включение означает для них неуважение и лишает такую партию "русских" голосов. Марина Солодкина и Михаил Нудельман скорее придают "Кадиме" некую статусность в глазах выходцев из СССР-СНГ, но они не приведут за собой широкие массы избирателей, которые предпочтут их оставшимся в "Ликуде" Натану Щаранскому и Юлию Эдельштейну, Роману Бронфману из "Демократического выбора" или Юрию Штерну из НДИ. Главная путеводная звезда русской улицы – это все-таки Шарон.
Второе заблуждение – решающая роль, которую приписывают "русским" на выборах. Важнейшее достижение русскоязычных политиков состоит в том, что они действительно заставили страну поверить, будто и Ицхак Рабин в 1992-м, Биньямин Нетаниягу в 1996-м, Эхуд Барак в 1999-м и Ариэль Шарон в 2001-м пришли к власти исключительно благодаря голосам репатриантов. Здесь со всей очевидностью причина подменяется следствием, а именно: русскоязычным избирателям обычно удавалось почувствовать и разделить настроение большинства израильтян. Таким образом, они усиливали победу лидеров, но не определяли ее.
Может быть, просто "русские" более дружно, чем другие этнические общины, поддерживают большинство. Действует советская привычка голосовать за правящую партию. Не случайно в РФ партия власти "Единая Россия" уверенно побеждает во всех регионах.
Возможно, сказывается также и то, что наиболее политически активная часть русскоязычного населения – люди старшего поколения, и им импонирует даже возраст Ариэля Шарона. Что касается коррупции и прочих злоупотреблений властью, то бывшие граждане бывшего СССР склонны считать их неизбежным злом, без которого не существует ни одно правительство. Их гораздо больше волнует сокращение пособий, чем финансовые скандалы в верхах, а Шарон сумел избежать образа "злодея", сокращающего пособия, предоставив играть эту роль Нетаниягу.
Но главной проблемой израильской политики по-прежнему остается мир и безопасность. И русская община, как, впрочем, и весь Израиль, до сих пор ждет лидера, который сможет разрешить эту проблему раз и навсегда. Таким лидерам сейчас кажется Ариэль Шарон. И если репатрианты до сих пор затрудняются выразить свое отношение к плану размежевания, то им все равно по душе решительность и непреклонность, с которыми Шарон осуществил этот план, невзирая на происки оппонентов. Вообще образ политика, знающего, что он делает, и не спрашивающего чужих советов, внушает доверие избирателям, а наличие противников только прибавляет ему популярности.
Можно согласиться, что русскоязычные репатрианты слишком доверчивы и не способны избавиться от политических иллюзий. Но возможна и другое объяснение: русская община обладает особым чутьем, позволяющим выделить именно то, что нужно сейчас Израилю.
Просмотреть другие публикации на совпадающие темы:
