Синхронный перевод на иврит Продолжительность спектакля: 3,40 с антрактом Спектакль к 80-летию со дня рождения В. Шукшина
Гастроли в Израиле проходят под патронажем
министерств культуры Израиля и России
Евгений, вы только что справляли свое 43-летие...
-Я не справлял только. Все правильно, только я не справлял.
-Если посмотреть на ваш сайт, создается ощущение, что вы просто... супермен. Фонд «Артист», Театр Наций, собственная театральная компания, работа в театре, работа в кино. Как вы все это выдерживаете?
Если честно... я не знаю. Просто так получилось - взялся за гуж, не говори, что не дюж. С компанией получилось, потому что захотелось быть самостоятельным, и спродюсировал спектакль. С театром много было идей, вдруг реализовалось конкретное дело – Театр Наций. Это международный центр, где много чего должно происходить и уже происходит. Это и новые проекты с великими режиссерами, и молодые проекты – совсем молодые ребята здесь могут свой шанс первый получить. Фонд «Артист» тоже начался с акции, а дальше... оказалась беда намного больше, чем мы о ней представляли... Значит, нужно было сделать фонд, и он должен работать ежегодно. И ежегодно люди уже ждут помощи – и медицинской, и продуктовой. Что же делать. Так получается. (Деятельность Благотворительного Фонда «Артист» включает в себя две основные программы – «Актеры - актерам» и «Актеры - детям». Целью программы «Актеры - актерам» является оказание финансовой и моральной поддержки ветеранам театра и кино. Программа «Актеры – детям» направлена на оказание помощи детям – сиротам – инвалидам – информация с сайта фонда http://www.fond-artist.ru/).
Вы трудоголик?
Вообще я по жизни трудоголик. Я люблю это дело. Ясчастлив был, что свой день рождения не потратил впустую. Не принимал поздравления и не о себе думал, не мучился от того, как пройдет день рождения. У меня этих мыслей дурацких не было, потому что я весь день снимался на «Мосфильме» и играл Федора Михайловича Достоевского, и мучился по другой причине – от того, что у меня там не получалась роль.
Премьера «Рассказов Шукшина» была уже год назад. Что меняется для вас в спектакле со временем?
Это вопрос вообще-то не ко мне, а к режиссеру Алвису Херманису, но я могу за него ответить. В октябре у нас были гастроли у него на родине, в Риге. А он не видел спектакль год. И он говорит, «Мне очень понравилось. Так много интересного, нового...» При том, что не разрушается и то, что было... Но какие-то вещи, конечно, привносятся. Нюансы какие-то. Самое прекрасное, что может быть, - это нюансы. Герои меняются, характеры еще больше высекаются. Ведь тут такой парад характеров. У всех. Каждый играет по десять ролей. И мне тоже интересно смотреть за ребятами, как они меняются, как они обрастают еще какими-то подробностями. Это значит, что они не застыли, не умерли в своем этом характере, образе, а постоянно живут, развиваются.
Я наблюдала за ходом репетиции-распевки перед спектаклем. По ходу действия актеры и поют, и играют на гармошках, и время от времени пускаются впляс. Все это надо оттачивать перед каждым спектаклем. Атмосфера на репетиции была, как в театральной студии. Актеры улыбались, пересмеивались и смотрел друг на друга с интересом и теплом. Любо-дорого смотреть.
Спектакль пользуется грандиозным успехом, и критики о нем очень лестно отзываются, но звучит – единственное – что это «спектакль про деревню для снобской нынешней Москвы». Вы разделяете эту точку зрения?
Нет, нет. Вы знаете, что-то, может, и звучит, но вообще это редкий случай. За мою жизнь, может быть, единственный. Спектакль вдруг удовлетворил и понравился критикам, простым зрителям, непростым зрителям, иностранцам, людям, которые никогда в театр в жизни не приходили. На этот спектакль действительно невозможно попасть, и расписаны места до февраля-марта... Редко когда спектакль производит такое впечатление. И есть ответ на этот вопрос – это вдруг открытый клад. Алвис Херманис сказал, у вас есть валюта – это Шукшин. Потому что такой дефицит доброты... Который давно возник. Давно люди запирают двери на замки, опасность в воздухе... И вдруг – рассказ про людей... Про наших же, про таких, которые живут там, откуда мы приехали. Я приехал из Татищева Саратовской области. Это и ностальгия, и глоток открытости, простоты, когда нету за пазухой камня, когда если ты не любишь человека, то прямо ему говоришь... А не как это в цивилизованном обществе принято, бровь не поднимется – не шелохнется, а уже такой план созревает в твой адрес... Тут все открыто, как на ладони. Это прекраснейшие люди. Эти люди, они такие и есть. Мы, когда были в Сростках, - они такие и есть. И слава богу, что они сохранились и существуют. Мы поедем туда в декабре и сыграем для них этот спектакль.
Перед началом репетиций режиссер вместе с фотографом-художником Моникой Пормале и всем актерским составом побывали в родном селе Валисия Шукшина – Сростках. В этой этнографической экспедиции актеры работали над образами, художник – над декорациями.
Гастроли на Алтае – это страшно?
Страшно. Потому что эти люди являются одними из героев нашего спектакля. Фотографии, на фоне которых мы играем – это настоящие жители села Сростки. Поэтому они увидят себя. Поэтому не знаю... Может быть, и помидоры какие-то, хотя зимой помидоров нет, значит, может быть, пронесет.
Вы упомянули Татищево. Вы себя сейчас еще можете представить этим человеком из далекой глубинки, который приехал в большой город?
Я никогда про это не забываю. Никогда. Не так давно на служебном входе во МХАТе ко мне подошел мальчик. Парень, наверное, лет двадцати. Приехал откуда-то из глубинки. «Я... Евгений Витальич, я... закончил...» Что-то театральное закончил... «Я очень хотел Вам показаться...» И вдруг он как заплачет! Стоит и говорит: «Я неправильно... Ну, не так надо было... Не так я сказал...» Я смотрю на него и думаю, «Боже мой, я точно так же стоял перед Табаковым». Меня так же колбасило, потому что я понимал, что сейчас судьба решается, мне казалось... И действительно решалась. И я этого никогда не забуду и не забывал.
Израиль. Я так понимаю, что вы там бывали, но не на гастролях.
Нет, почему. Я был там на гастролях с театром Табакова. Мы играли в Иерусалиме, в Тель-Авиве, в Хайфе и где-то еще...
Я хотела вас спросить, что вы ожидаете от израильской публики. Теперь я могу вас спросить, что вы можете сказать об израильской публике.
Вы знаете, я, честно говоря, плохо помню. Я помню, что было очень тепло, хорошо и очень хорошо встречали. Везде. Сейчас это еще и событие особое - столетие Тель-Авива. Это для нас очень почетно. По-моему, мы закрываем фестиваль. Открывала его «Трехгрошовая опера» в постановке Роберта Уилсона. Ничего себе. Очень хорошая компания. Мы понимаем всю ответственность. И думаю, что будем достойно представлять наши Сростки.
Просмотреть другие публикации на совпадающие темы:
