- Ну, во-первых, представьтесь: кто вы, как вас зовут, когда репатриировались?
- Зовут меня Мириам Адлер, два года мы живем в Сануре, переехали сюда из Кирьят-Арбы. Репатриировалась в 1989 году. Мои родители - религиозные люди, мы долго были в отказе. - Где живут родители и как они относятся к тому, что вы здесь?
- Они живут в Гуш-Эционе и уважают мой выбор. - Недавно я получил письмо от одной женщины, которая жила на "территориях", но уехала в Америку в надежде, как она пишет, спасти своего сына, который несколько раз попадал под обстрелы и камни по дороге в школу и стал отказываться учиться, потому что "всё равно убьют". Что бы вы могли сказать этой женщине?
- В своё время, когда люди приезжали сюда и осушали болота, было очень опасно - они приезжали вместе с детьми,
и дети, так же как и родители, страдали и погибали и от малярии и от враждебных соседей. И очень небольшое количество людей уезжало. В основном они продолжали делать своё дело, не смотря ни на что. И они построили государство. Были и тогда теракты, люди ушли из Хеврона, может быть, это было неправильно, но никто из Израиля не бежал. Продолжали бороться за существование, продолжали растить детей... Есть одно хорошее изречение: "Куда бы ты ни убежал из Газы, Газа будет преследовать тебя". Может быть, сейчас нам кажется, что в Америке безопасней, но, например, во Франции уже невозможно жить. Там нельзя в кипе выйти на улицу.
Мириам Адлер из Санура - В обсуждении этой темы на форуме "Дома Корчака в Иерусалиме" я высказал предположение, что здесь, в Израиле, лучше в смысле воспитания, а где-нибудь в Канаде лучше с точки зрения безопасности. Так вот, появились реплики из Канады, в которых люди сообщали, что и у них растёт количество мусульман-арабов, которые позволяют себе всевозможные антисемитские выходки.
- Да, всё относительно. К сожалению, мы совершаем одни и те же ошибки. В начале века, когда зарождалась алия в Палестину, люди, в том числе религиозные, из многих стран Европы говорили: там опасно! Там болезни! Там враги! Нужно ждать Машиаха здесь... Мы знаем, что случилось со всеми ожидавшими Машиаха "там". Миллионы людей могли бы избежать уничтожения (и до них доходили слухи, что это уже происходит), но они ничего не хотели слышать об Эрец Исраэль... Евреи должны жить здесь: это наша страна, это наша земля, за неё надо бороться, её надо отстаивать, это очень тяжело, это иногда опасно, но у нас нет другого выхода, и другой страны нет. Отсюда путь у нас только один - в море. - Или - в очередной Холокост...
- Это тоже может случиться. Надеемся, что на этот раз евреи поймут и прозреют вовремя. - Сколько у вас детей?
- Шестеро: от восьми с половиной лет до девяти месяцев. - Как здесь со школой?
- В школу они ездят каждый день. Выезжают в семь часов утра. Возвращаются часа в четыре, там для них есть всякие кружки. У нас в семье таких трое, а всего в посёлке девять школьников. - А где школа?
- В Кирьят-Менаше на севере. - Сколько времени уходит на дорогу туда?
- Примерно час. - А где вся здешняя медицина, где покупаете продукты, вещи?
- Медицина в Нетании, Кфар-Сабе. До Нетании от нас примерно час езды на машине. Там же раз в неделю мы покупаем всё, что нужно. - Сколько вообще людей живёт в Сануре?
- Сейчас двадцать семей и несколько художников пожилых, которые остались здесь. Также ребята молодые, которые приезжают часто... На этой неделе должны приехать ещё две семьи. Новые жители приезжают постоянно. Проблема - некуда их селить. - То есть сюда можно приехать и снять квартиру?
- Можно, только свободных уже почти не осталось. Есть много людей, которые хотят приехать, но, увы, жилья уже почти нет. - Я слышал, что в Сануре недавно было всего 10 человек, потом стало около 70...
- Сейчас здесь больше 100 жителей, почти 50 детей. - А Шарон сказал, что здесь ничего нет, кроме нескольких сараев, которые надо снести и отдать это место арабам.
- Ну, понятно... Это его план: сделать нас нелегитимными. Сначала сказать, что здесь никого нет... Или сказать, что мы хотим воевать с солдатами, а он нас хочет мирно отсюда увезти... Или - что мы тратим государственные деньги... Я не понимаю: как это мы тратим государственные деньги? Скажем, Гуш-Катиф - это богатейшие, суперсовременные теплицы, продукция которых идёт на экспорт и приносит государству огромную прибыль. Конечно, Шарон сейчас скажет что угодно... - Мирьям, что бы вы могли сказать той женщине, о которой я рассказал в начале нашей беседы?
- Судить никого не могу. Каждый поступает так, как считает нужным. Но как народ, как нация... Нам нельзя поддаваться, нельзя ломаться. Ведь наши враги этого хотят - они хотят выбросить нас отсюда по-любому - в том числе и психологическими, не только террористическими методами. Нам нельзя ломаться, нам нужно стоять. Потому что мы живём здесь не только для себя лично, но для всего народа, для наших детей, для наших внуков. И нужно бороться за то, чтобы нашим внукам и правнукам было где жить на своей земле. - А есть ли у вас поддержка на уровне Кнессета?
- Есть, например, Арье Эльдад, Ури Ариэль, члены Кнессета от партии "Ихуд леуми", которые против этого сумасшедшего плана Шарона... К сожалению, большинство членов Кнессета сейчас боятся за собственное парламентское кресло больше, чем за собственную совесть. - Слышал, что ваше выселение Шарон затеял в обмен на окончательный запрет возвращения арабских беженцев.
- Сколько раз они уже обещали, что будет мир? Сколько соглашений уже подписано? Сколько крови еврейской пролилось? Что ещё должно случиться, чтобы мы, наконец, поняли, что им мир не нужен? У них есть несколько методов. Один - это террор. Другой метод - это якобы договариваться с нами, подписывать всякие соглашения, а потом не выполнять. Или потом говорить так, как сейчас Аббас говорит: ну, что, мол, я могу сделать? Вот у меня ХАМАС, вот у меня "Исламский джихад", я не могу со всеми справиться. Кстати, один из лидеров ХАМАСа сказал, что одностороннее отделение - это знак для них, что они - на правильном пути. - Спасибо, Мириам, за интервью. Здоровья и счастья вашей семье на земле Израиля.
P. S. К сожалению, вы не увидите фотографий поселенцев, когда все они собрались в синагоге встречать субботу. Причина понятна - в Шабат фотографировать нельзя. Но поверьте мне на слово: в мужской половине было не менее 50 человек в возрасте, в основном, около тридцати лет. Жизнерадостные бородачи с автоматами, множество мальчишек... Они заполнили все скамьи. Пели так, как, наверное, нигде и никогда более не придётся услышать...
Михаил ПОЛЬСКИЙ,
"Дом Корчака в Иерусалиме"
Фото автора
Обсудить на форуме
