В Интернет-портале NFC.co.il была опубликована статья Рои Леви, которую мы хотели бы привести вашему вниманию, так как поднятая в ней тема находится сейчас в центре общественного обсуждения. Итак: “Камень, дарующий свободу”
В Амоне произошла настоящая революция. Это было созидательное событие. Национально-религиозный лагерь после Амоны уже не тот, что был до неё. Религиозные сионисты, потрясенно взиравшие на то, как за одну ночь – в лучших традициях Оруэлла – они превратились во «врага народа», теперь увидели, что их кровь и кровь их детей можно безнаказанно проливать. Они увидели, как те самые полицейские, которые пальцем не пошевелили во время беспорядков, устроенных арабами в Сахнине, ворвались в Амону с одной лишь целью – пролить кровь.
Постепенно приходит понимание. У нас нет прав, нет защиты, нет Верховного суда справедливости. Те судьи, которые обязывают государство подключать к инфраструктурам неразрешенные бедуинские поселки, – это те самые судьи, которые пресекли всякую попытку компромисса, - даже перенос зданий самим Советом поселений. (Обращает на себя внимание терминология по отношению к бедуинским селам – «неразрешенные», будто это промах государства, что оно все ещё не оформило им разрешение, тогда как неоформленные еврейские поселения называется «незаконными форпостам» - Р.Л.)
Вся система в едином порыве мобилизовалась на приведение в исполнение решения о кровопролитии. И пусть не будет никаких сомнений: решение было. И оно было однозначным: здесь должна пролиться кровь.
Пренебрежительное, унизительное отношение к национально-религиозному лагерю является прямым следствием его безапелляционной верности государству и посвящению себя ему во благо.
Режим боится левых организаций – от «Амнести» и «Бецелема» до «Фонда нового Израиля». Эти организации наносят государству ущерб, как только могут. Призывы к бойкоту, судебно-юридический и пропагандистский анти-израильский террор, легитимация арабского террора, преследование офицеров ЦАХАЛа, - это все их рук дело. И именно эта деятельность сделала их опасными, угрожающими. Их стали бояться. И уважать. Власти стали прислушиваться к их мнению и учитывать его.
Правый лагерь – всегда такой ответственно-государственный, такой учтивый, такой обнимающийся и целующийся – этот лагерь всегда занимался сдерживанием своих собственных «экстремистов». С такими можно и не считаться. Этот лагерь – он как пыль, как воздух, - невидим и неслышен. Он никому не угрожает. Никого не подвергает опасности. Он никогда не нанесет ущерб своему дорогому, почитаемому, превозносимому государству. Тем самым он превратил себя в бесправного, беззащитного, не имеющего никакого влияния.
И в Амоне люди начали это понимать
До сих пор внутренним комплексом религиозной общины было её навязчивое желание всем нравиться. «Что о нас скажут?», - было самым важным вопросом. Нас хотят изгнать из дома и разрушить его? Наша борьба все равно должна быть вежливой. А иначе «Что случится на следующий день?». «Что скажут о нас депортаторы?»
Амона стала событием исторического значения в том смысле, что оно отразило глубокое изменение в сознании и находившейся на месте молодежи, и тех, кто через экраны наблюдал за жестоким насилием исполнителей приказов.
Жалкие картины обнимания и целования с депортаторами в Гуш-Катифе сменились картинами стойкого сопротивления разнузданной коннице (казаков?) Картина полицейского на коне, давящего еврейского подростка, останется в сердце и в памяти каждой матери.
Отныне все будет иначе
Камень, впервые брошенный в размахивающие дубинки, знаменует собой освобождение от порабощающих внутренних комплексов. Это наш дом! Это наша страна! Мы будем сражаться за неё всеми имеющимися у нас силами – большими или малыми.
Подросток, который бросил краску, или песок, или камень в сторону полицейских, за что в ответ получил убийственные удары до потери сознания, девушка, которая подверглась унижению и насилию от наемных дубинок Эхуда Ольмерта, - они не задавались вопросом о том, как они выглядят, и что подумают о них те, кто хочет изгнать их из их страны. Они не спрашивали, что случится завтра, и не хотели никому понравиться. Они просто боролись за дом, за справедливость и за права еврейского народа, исходя из четкого понимания, что отсюда бежать уже некуда.
Все те, которые стояли с позорными плакатами «У нас есть любовь, и она победит», «Присоединяемся к израильской цепочке» и тому подобными, теперь начинают понимать, насколько жалко все это выглядело.
Когда мы были в галуте, мы ходили с поникшим взором, терпели унижения и насилие. А когда пропадала всякая надежда, мы собирались и ехали на новое место, – пока нас не изгоняли и оттуда.
Отсюда нам некуда бежать
Здесь мы стоим спиной к стене. И так же как не преуспела в осуществлении своего замысла иностранная наемная армия Яная с её красными копьями, так же провалятся и попытки всех ЯСАМников, МАГАВников и прочих наемных бандитов Ольмерта и Арада.
Та замечательная революция, которая происходит в сознании религиозного сектора, говорит, что более не нужно идти добровольцами в самые отборные армейские части, что можно учиться у сыновей Ольмерта и Йоси Бейлина, увильнувших от военной службы.
Постепенно приходит осознание того, что если мы хотим политического влияния в нашей стране, мы не должны пытаться никому нравиться, мы не должны каждый день думать о том, как мы выглядим в глазах других, и что о нас скажут. Постепенно приходит осознание, что от нас зависит: будем мы равноправными гражданами, или будем фраерами, с которыми не считаются.
Можно предположить, что очень скоро из укрытий повылезают подрядчики самобичевания и начнут спрашивать: где мы допустили оплошность и как можно предотвратить повторение подобных событий в будущем. Все эти раболепные подлизы – от раввина, которому плохо (рав Юваль Шерло*, - прим. пер.), и до того, который не хвалит (Моше Иферган** - прим. пер.) – которые будут пускать горькую слезу по нашей «воинственной» молодежи, которая не стала лизать руку своих палачей.
Прелесть Амоны заключается в том, что на этот раз национально-религиозная община освободилась от своих оков. Она начала понимать, что идет война за всю Иудею и Самарию, за синагоги и постоянные дома, за большие и маленькие поселения, за все общины, за всю Галилею и Негев.
Это война за еврейский облик государства, которое наш политический диктаторский Верховный суд, одноголосая пресса и прокуратура дьявола хотят превратить в государство всех граждан.
Примечания
* Рав Юваль Шерло, глава ешиват-эсдэр в Петих-Тикве, выступает не только против активного сопротивления действиям нынешних властей и их силовиков, но и против даже неприятия и отторжения нынешней системы, называя это «экстремизмом» и «путем к анархии». Он с опасением говорит о «словестном насилии» и о перспективе непослушания любому государственному авторитету, что в устах раввина, призванного быть хранителем духовных еврейских ценностей, а не защитником авторитаризма и государственного насилия, звучит более чем странно.
** Моше Иферган пишет для портала «Ликудник» и NFC. Он выделяется резко критическим отношением к главе фракции «Еврейское руководства» Моше Фейглину, видя в нем «чуждое» «Ликуду» «подполье».
Просмотреть другие публикации на совпадающие темы:
